Книги
Реклама
С. Г. Максимов. Русские воинские традиции

Волшебные сказки с воинским смыслом


Древние люди думали, что каждое племя, род происходят от какого-то предка-животного. Такой предок называется тотемом, а верования – тотемизмом. Можно думать, что сказочные Медведь, Волк, Орел, Сокол, Ворон Воронович – воспоминание о тех временах, когда люди верили в тотемы.

Мир волшебной сказки – мир многобожия, т.е. язычества. Человек соприкасается в них с древними властителями природных и потусторонних сил: Солнце, Месяц, Ветер, Мороз, водяной, морской царь, леший, колдун, ведьма...

Волшебными навыками перевоплощения проникнута и первая в древнерусской литературе воинская повесть «Слово о полку Игореве», основой поэтики которой, скорее всего, являлись волшебные сказки. Об этом свидетельствуют и магические превращения в «Слове» человека в животное или птицу в образах вещего Бояна, Всеслава Полоцкого, князя Игоря и Овлура, а также Святослава Киевского.

На протяжении веков, несмотря на попытки дословного пересказа, происходил процесс искажения и забывания исходного смысла древних мифов и историй. То же самое произошло и с нашими боевыми сказаниями.

Начинается волшебная сказка с того, что главный герой по тем или иным причинам покидает родной дом и обычный мир. Поиски, сражения – все, что совершает персонаж волшебной сказки, чаще всего происходит в чужом, странном мире: в медном, серебряном, золотом царстве или в далеком тридевятом (за тридевять земель) царстве тридесятом государстве. Домой же герой возвращается уже преображенным воином– победителем.

Самый любимый герой сказки – солдат. Ловкий, находчивый и в слове и в деле, смелый, все умеющий, неунывающий. Он изгоняет чертей из барского дома, из церкви, обыгрывает их в карты, поскольку полагается на добрую силу. В одной из сказок солдат настолько запенял нечистую силу, что, когда он умер и попал в ад, черти постарались выпихнуть его обратно на землю.

Несведущего человека в старинных неадаптированных сказках может поразить их жестокость. Например, герою отрубают пальцы. Или один человек просит другого рассказать какую-нибудь историю. Хорошо, говорит второй, я расскажу, но если перебьешь меня – ремень из спины вырежу. Эти древние детали – наследие времен суровых, а также, вероятно, напоминание об обряде инициации, во время которого юношам приходилось терпеть боль и всяческие лишения.

До нашего времени многие воинские заветы дошли в виде обычных сказок со скрытым воинским смыслом, который объясняется устно в виде комментариев…

СКАЗКА «ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНЬЮ»

(Из сборник А.Н. Толстого)

Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий – дурачок Емеля.

Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.

Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:

– Сходи, Емеля, за водой. 

А он им с печки:

– Неохота... 

– Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.

– Ну ладно. 

Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.

Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку.

– Вот уха будет сладка!  

Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:

– Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь. 

А Емеля смеется.

– На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.

Щука взмолилась опять:

– Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.

– Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.

Щука его спрашивает:

– Емеля, Емеля, скажи, чего ты сейчас хочешь?  

– Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась...

Щука ему говорит:

– Запомни мои слова: когда что тебе захочется скажи только: «По щучьему веленью, по моему хотенью».

Емеля и говорит:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – ступайте, ведра, сами домой...

Только сказал – ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.

Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается... Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.

Прошло много ли, мало ли времени, невестки говорят ему:

– Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил. 

– Неохота... 

– Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.

Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – поди, топор, наколи дров, а дрова – сами в избу ступайте и в печь кладитесь...

Топор выскочил из-под лавки – и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.

Много ли, мало ли времени прошло – невестки опять говорят:

– Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби. 

А он им с печки:

– Да вы-то на что?  

– Как мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?  

– Мне неохота... 

– Ну, не будет тебе подарков. 

Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани.

– Бабы, отворяйте ворота!  

Невестки ему говорят:

– Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?  

– Не надо мне лошади. 

Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – ступайте, сани, в лес...

Сани сами поехали в ворота, да так быстро – на лошади не догнать.

А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес.

– По щучьему веленью, по моему хотенью – топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь...

Топор начал рубить, колоть сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку – такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз.

– По щучьему веленью, по моему хотенью – поезжайте, сани, домой...

Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.

Видит он, что плохо дело, и потихоньку:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – ну-ка, дубинка, обломай им бока...

Дубинка выскочила – и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.

Долго ли, коротко ли – услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера: его найти и привезти во дворец.

Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:

– Ты – дурак Емеля?  

А он с печки:

– А тебе на что?  

– Одевайся скорее, я повезу тебя к царю. 

– А мне неохота... 

Рассердился офицер и ударил его по щеке.

А Емеля говорит потихоньку:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – дубинка, обломай ему бока...

Дубинка выскочила – и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.

...

Емеля, как былинный Илья Муромец и другие богатыри, предпочитал побеждать врагов, «сидя на печи». Его сила основана на помощи щуки, которую он поймал и отпустил обратно в воду. Щука – один из символов древнейшего первопредка, изображение щуки или ее челюстей носили в качестве оберега. Иными словами, Емеле помогает сила предков, сила народной традиции. Сидение на печи означает еще и терпеливость народа, который зачастую именно из-за этого качества выходил победителем из долговременного противостояния с врагами.

СКАЗКА ПРО ДОМИК

Жили-были лиса и заяц. Лиса быстренько построила себе зимой избу ледяную, а заяц потрудился, построил себе избу лубяную (деревянную). Пришла весна, растаяла у лисы избушка.

Лиса выгнала зайца из его лубяного дома, а тот идет и плачет. Навстречу ему медведь.

– Что, заинька, плачешь?

– Была у лисички избушка ледяная, а у меня лубяная. Пришла весна, ее избушка растаяла. Лисичка попросилась ко мне в домик переночевать да меня же и выгнала.

– Не плачь, я ее прогоню.

Пришли к дому. А там лиса.

– Как выскочу, как выпрыгну! Полетят клочки по заулочкам!

Испугался медведь и ушел.

Идет снова зайчик и плачет, а навстречу ему бык (иногда баран).

– Что, заинька, плачешь?

– Да как же мне не плакать? Лисичка попросилась ко мне в домик переночевать да меня же и выгнала. И медведь не помог.

– Не плачь, я ее прогоню.

– Как выскочу, как выпрыгну! Полетят клочки по заулочкам!

Испугались бык и заяц и убежали.

Идет зайчик по дороге и плачет, а навстречу ему волк.

– Что, зайчик, плачешь, я тебе помогу.

– Нет, волк, не поможешь, медведь гнал – не выгнал, бык гнал – не выгнал, и тебе не выгнать.

Пошли они с волком к избушке, но лиса и их прогнала.

– Как выскочу, как выпрыгну! Полетят клочки по заулочкам!

Плачет зайка, а навстречу ему петух.

– Что, зайчик, плачешь?

– Да как же мне не плакать? Лисичка попросилась ко мне в домик переночевать да меня же и выгнала. И медведь не помог, и бык не помог, и волк убежал.

– Не плачь, я ее прогоню.

Взял петух свою косу и пошел к избушке. Идет и поет:

– Несу косу на плечи – хочу лису посечи!

Испугалась лиса, выбежала из домика, тут петух ее и зарубил. Стали они вместе с зайчиком в избушке жить-поживать, да добра наживать.

Была и у меня клячонка – восковые плечонки, плеточка гороховая. Вижу: горит у мужика овин; клячонку я поставил, пошел овин заливать. Покуда овин заливал, клячонка растаяла, плеточку вороны расклевали. Торговал кирпичом, остался ни при чем; был у меня шлык, в подворотню шмыг, да колешко сшиб, и теперь больно. Тем и сказке конец!

...

Данная сказка иносказательно описывает этапы становления трудной победы над хитрым и жестоким врагом. Рассмотрим символику сказки.

Домик – это тот мир, в котором человек живет и который ему надо защищать.

Заяц – это душа необученного, неуверенного пока, но трудолюбивого человека.

Лиса – хитрый враг, который побеждает неуверенного человека и выгоняет его из «домика».

Медведь – это сила без разума.

Бык – это упорство.

Волк – это ловкость и опыт.

Петух, «кур» – это огонь, воинский дух. Он носит на плече косу, символ смерти и самопожертвования.

Идя к победе, человек постепенно приобретает силу, упорство, ловкость, опыт. Но только обретение воинского духа позволяет ему победить врага.

В сказке этой поведано, что «один в поле не воин», что многими умениями побеждают, а воинским наукам обучаться надо...

Украшают волшебную сказку и разные прибаутки, присказки – коротенькие шуточные зачины, часто стихотворные: «Было это дело на море, на окияне. На острове Кидане стоит древо – золотые маковки. По этому древу ходит кот Баюн. Вверх идет – песню поет, а вниз идет – сказки сказывает».

«Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам – урок». Это традиционное окончание должно напоминать нам о том, что в сказке всегда есть «намек», понять который, зачастую, может только человек, которому были даны ключи к сказкам.

Важно не лениться и не мечтать по-пустому.



<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 3613