Книги
Реклама
Александр Белов. Арийское прошлое земли Русской. Таинственные корни русичей

Храму-музею под открытым небом пять тысяч лет


Было время, когда огромные степные просторы Западной Сибири между Уралом и Енисеем были довольно густо населены евразийцами. Однако был на этом огромном пространстве уголок, особенно отмеченный обилием памятников, относящихся к самым разным эпохам.
В каком бы районе Хакасии ни оказался современный путешественник, первое, что он видит, – это вертикально стоящие камни. Размер их самый разный, одни из них располагаются в гордом одиночестве посредине степной равнины, другие стоят группами у подножий огромных земляных холмов. Они могут образовывать мегалитические круги, ряды, ограды, а могут быть едва заметными посреди степного разнотравья. Единственное место, где нет этих камней, – это зоны горной тайги.
Когда впервые в эти места попал посланный Петром I Иоганн Мессершмидт, то он вообразил, что Минусинская котловина является огромным кладбищем, куда свозили покойников со всей Азии. На самом деле это и было отчасти так. Здесь хоронили умерших на чужбине героев. Свиту умершего царя не останавливали трудности длительных переходов. Они везли сюда за тысячи верст тело своего набальзамированного патрона. Здесь же хоронили безвременно почивших царских невест и цариц. В результате Хакасия за тысячи лет превратилась в огромный некрополь, где упокоен прах десятков тысяч людей, живших в разное время.
Количество памятников и масштаб сооружений впечатляет даже сегодня. И это при том, что тысячи могил были разграблены и разрушены еще в глубокой древности. Тысячи памятников оказались на дне Красноярского водохранилища. Множество стел были разрушены во время освоения целины.
Пять тысяч лет в Хакасии существовала традиция постройки надмогильных и жертвенных сооружений. Эта традиция возникла с начала 4-го тысячелетия до н. э., когда тут появились племена европеоидов, и продолжалась вплоть до татаро-монгольского нашествия.
Очевидно, это обусловлено тем, что область минусинских степей являлась уникальным природно-ландшафтным и историческим участком, равный которому вряд ли мы найдем во всей Южной Сибири. Как полагает археолог Д. Мачинский, эти места и являлись той самой легендарной Гипербореей, о которой известно из произведений античных авторов. Некоторые сведения о легендарной Гиперборее можно почерпнуть и у скифов.
Как указывали греки, за Рипейскими горами – Уралом – находится благословенная земля. Там «текут молочные реки в кисельных берегах», там расположена обетованная земля древних богов. Считалось, что в Гиперборее груды золота и серебра лежат прямо на дорогах. Там добывают медь. Через Гиперборею протекает величественный поток Кампос. Здесь надо заметить также, что Кам или Кем – это древнее название Енисея. Так его назвали сибирские народы, жившие у его берегов. В Гиперборее изобилуют чудесные плоды и, выражаясь в стиле Овидия, «мед сам струится с зеленого дуба». И в самом деле, в Минусинской котловине особый микроклимат. Ее называют иногда «сибирской Швейцарией». Здесь, пожалуй, самое северное место во всей Евразии, где выращивают арбузы и дыни. Однако читатель может возразить – греки обычно помещали Гиперборею на севере. Но все дело в том, что севером в те далекие времена нередко называли Восток, то место, откуда встает солнце.
Прибавьте к этому весьма удобное расположение. Минусинские степи со всех сторон окружены горами – это Кузнецкий Алатау, Восточные и Западные Саяны. И лишь в северной части Минусинской котловины, между двумя непроходимыми таежными массивами протянулся с запада на восток узкий лесостепной коридор. По этому коридору сюда можно попасть из Великой евразийской степи. По течению Енисея, оставив в стороне труднопроходимые Саяны, отсюда можно попасть в Монголию. Восхождение по отрогам Алтайских гор выведет вас на высокогорное плато Укок и в Китай.
Весьма понятно, почему без малого шесть тысяч лет назад эти места привлекли к себе пристальное внимание европеоидов, кочующих по Великой степи. На отмелях рек Минусинской котловины древние мастера собирали необычные камни. Нет, это не были самоцветы, которыми славится Урал, – это было нечто другое. В котловине в изобилии встречаются самородки металлов: золота, серебра, меди, свинца, а также метеоритное железо.
Со всеми этими металлами европеоиды уже были знакомы. Горные породы Саяно-Алтайского нагорья, включая и степные пространства, исключительно богаты рудными и самородными аллювиально-деллювиальными россыпями разнообразных металлов. Сначала, очевидно, металлические орудия и украшения изготовлялись путем холодной ковки, в основном из самородков меди. Так изготовлялись серпы, ножи, бритвы, игольники, иглы, оковки и многое другое.
Вероятно, тогда же выделилась из числа обычных общинников особая каста кузнецов. Они ковали из самородков золота и серебра изящные украшения, из свинца – серьги и игольники, из метеоритного железа – пластиничные браслеты. Все эти предметы были обнаружены археологами в ранних афанасьевских погребениях. Вскоре металл перед ковкой стал разогреваться на огне. Вероятно, с этим связан и культ огня, распространенный у афанасьевцев. В третьей четверти 3-го тысячелетия до н. э. появились литейщики-металлурги, выплавлявшие медь из окислившихся руд, находившихся в поверхностном залегании. В горном Алтае обнаружены копи афанасьевской культуры, рудокопные орудия и сверленые топоры. Каста металлургов, получая металл в ямных печах и горшках – тиглях и льячках, овладела в совершенстве секретами мастерства, которое передавалась из рода в род.
Таким образом, в середине 3-го тысячелетия до н. э. появился мощнейший южносибирский очаг обработки металлов. Этот очаг, пожалуй, самый древний во всей Северной и Восточной Азии. Земледельческие племена Китая овладели бронзой лишь в XVIII–XVII веках до н. э. По всей видимости, китайцы переняли секреты металлообработки от афанасьевцев.
Надо ли говорить, что в ходу у афанасьевцев были ритуалы поклонения огню? Похожие ритуалы мы видим и у иранцев, и у индусов.
В связи с этим находят объяснение и архитектурные решения, используемые степными скотоводами – афанасьевцами. Свои жертвенники и погребения афанасьевцы оформляют в виде круглых курганов и кромлехов, символизирующих Солнце. Круговая архитектурная планировка характерна и для Аркаима и других поселений, расположенных вдали от Хакасии на Южном Урале. Аркаим очень похож на легендарную авестийскую вару, которую создал Йима (Яма) как убежище для праведников.
Согласно Авесте, вара имела кольцевую структуру, связанную, очевидно, с поклонением богу Огня и богу Солнца. Центральный круг был предназначен «для огней ярких и для семени». И в самом деле, на круглой площади Аркаима, по всей видимости, горел священный огонь. Второй круг вара предназначался для жительства людей, а третий – для скота. Вся эта круговая архитектура связана с символом Солнца, и она отражена в виде солярных знаков на посуде и культовых стелах афанасьевцев и пришедших им на смену окуневцев.
Самый яркий памятник той эпохи, дошедший до нас, – Туим-кольцо. Он наглядно демонстрирует единство стиля с подобными сооружениями Северо-Западной Европы. Вокруг каменной ограды с выложенными из камня диагоналями сооружен из вкопанных многотонных камней-менгиров гигантский круг – кромлех. По своей архитектуре он напоминает мегалитические памятники Британии, Франции, Северной Германии: например, всем известные Стонхендж в Уилшире в Великобритании, Карнак в Бретани во Франции и Нью-Грендж в Ирландии. Таким образом, культура европейских мегалитов находит неожиданного двойника в виде древней культуры из Южной Сибири.
В Хакасии по сей день можно увидеть загадочные горные крепости све – немые свидетельства той далекой эпохи. Стены этих крепостей опоясывают высокие горные уступы. Иногда стены радиально сбегают с этих уступов, образуя своеобразные лучи. Крепости све вряд ли когдалибо имели предназначение настоящих крепостей. Высота стен невелика – от полуметра до двух метров.
Скорее всего, све являлись местом проведения обрядов, связанных с культом Солнца, Огня и жертвоприношениями. О наличии культа Солнца и Огня свидетельствуют найденные вазочки-курильницы с изображением Солнца на дне. Такие курильницы клали в могилы вместе с умершими, их же выбивали на знаменитых окуневских стелах. Сюжеты окуневских стел многообразны. Здесь мы можем видеть фигуру Богини-Матери с жертвенной чашей в руках, а также множество зооморфных и антропоморфных фигур, свободно разбросанных в композиционном поле стелы. Культовые сцены наполнены изображениями быков, волков, баранов, коней, верблюдов, иных животных, курильниц, священных знамен и других сакральных фигур и предметов.
Довольно распространенный сюжет – это изображения с тремя лицами богов, расположенных друг над другом. У каждой такой личины не два глаза, а три, что роднит их с изображениями, например, трехглазого индийского Шивы. Кроме того, у личин имеются рога; от голов отходят линии, вероятно изображающие сияние. Очень может быть, что это трехголовые рогатые драконы, каждая голова которых олицетворяет мир: горний, земной и подземный. Понятное дело, что культовые изображения драконов вряд ли могли появиться на огромных стелах, принесенных бог знает откуда, если бы не было культа поклонения драконам. Это роднит окуневские стелы с вишапами (драконами – охранителями вод), установленными в Армении вблизи источников, о чем писали Окладников и Марр.
Среди прочих сюжетов, выбитых на стелах: священная мировая гора, в виде треугольника, разделенного на части. Также имеются триадные изображения женского божества с двумя фигурами человека или животного. Имеются изображения янусовидных божеств с двумя лицами, что можно трактовать как древние изображения близнецов – сыновей бога. Весьма интересно, что подобные сдвоенные личины и изображения встречаются в позднее время в Литве; они обозначают Юмиса – бога плодородия. Имеются изображения антропоморфных фигур с двумя орлиными головами, что также, вероятно, может иметь отношение к культу близнецов, недаром индийских Ашвинов изображали в виде птиц. Солярные знаки на стелах встречаются повсеместно.
Совсем недавно в погребении новорожденного младенца, относящегося к окуневскому времени, были найдены уменьшенные во много раз копии окуневских стел, вырезанные из кости. Как считают сотрудники Эрмитажа, куда находки были доставлены для дальнейшего изучения и реставрации, это может являться свидетельством обожествления стел окуневцами; это не просто изображения, а изваяния зооморфных и антропоморфных богов и богинь, культ которых существовал некогда в Хакасии. Вероятно, эти и подобные им амулеты окуневцы носили с собой.
Теперь уже стало ясно, что енисейские стелы – это не могильные памятники и не изображения божеств, которым поклонялись и в силу и могущество которых верили. Образы этих стел распространились далеко за пределы Минусинской котловины. Весьма сложный рельеф старых гор Хакасии создает уникальную мистическую атмосферу. Можно идти по неглубокому логу и внезапно оказаться на обрыве, с которого открывается обзор на десятки километров, а можно, спустившись с горы, внезапно оказаться в замкнутой котловине с озерцом посредине, со словно заколдованными тихими водами. Вероятно, ушедшие отсюда в свой далекий поход в Европу и на юг: в Индию и Иран – индоевропейцы сквозь тысячелетия пронесли беспрецедентную любовь к этому удивительному краю. Эта любовь нашла свое отражение в мифах и легендах о сказочной, горной стране, полной злата и серебра, с великой горой Меру посредине.



<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 2466