Индоевропейский змей широко разошелся по миру. Так, у славян по сей день сохранились предания и обычаи, в которых прослеживается неразрывная связь змея с водной стихией. Согласно белорусскому поверью, чтобы вызывать дождь, нужно убить змею и повесить ее на березе. Чехи во время засухи вешают змею вниз головой на древесном суку, и при этом они уверены, что через несколько дней пойдет дождь. Эти представления восходят, вероятно, к тому времени, когда змей считался хозяином вод. Эти же представления нашли свое выражение в мифах индоевропейцев, когда герой-змееборец убивает змея и змеиная кровь-вода затапливает округу. Эти представления весьма похожи на древнеперуанские мифы о потопе: Великий змей, убитый троими сыновьями первого человека, изрыгнул воду, и она затопила весь мир. Такое сходство позволяет предполагать, что «змеиный миф» привезли на Американский континент белые колонизаторы задолго до Колумба.
В славянской мифологии Огненный крылатый змей являлся по ночам к вдовушкам. Согласно преданиям, влетая через печную трубу в избу, рассыпавшись искрами, он превращался в несказанного красавца, перед чарами которого вдовушка не могла устоять. Нередко Огненный змей принимал облик покойного мужа, соблазняя вдову. Очевидно, соблазненная змеем женщина рождает змея в человеческом облике. По крайней мере, об этом свидетельствует предание о Змее Огненном волке. Этот персонаж рождается от порочной связи женщины и змея «в рубашке из волчьей шерсти». Он обладает с рождения удивительной способностью превращаться в волкодлака, волка, птицу и других животных. Здесь мы видим некий эрзац того же самого дракона.
Древнерусское предание о Всеславе, князе Полоцком (XI век), и персонаж сербского эпоса – Огненный Вук, очевидно, восходят к единому общеславянскому мифу о чудесном герое змее-волке. Князь Полоцкий мог сам превращаться в волка и мог превращать в волков свою дружину, и в таком облике он и его дружина совершали разбойничьи набеги на русские селения, разоряя их, и похищали молодых девушек. Недаром змей в старинных русских говорах называется «хитник» – от слова «похищать». Своего рода ремейк этих легенд мы видим в русской сказке «Об Иване-царевиче, Жар-птице и сером волке». Серый волк, съевший коня Ивана-царевича, сам становится его конем. Мало того, он выкрадывает для него королевну Елену Прекрасную. При этом серый волк постоянно обращается то в коня златогривого, то в саму Елену Прекрасную и обманывает этим злого царя. В конце концов серый волк оживляет Ивана-царевича, убитого своими братьями и порубленного на куски, и возвращает ему отнятую жизнь, Жар-птицу и Елену Прекрасную. Несомненно, что этот персонаж – серый волк – восходит к еще более древнему персонажу – Огненному змею, хозяину загробного мира.
Весьма любопытная народная сказка дошла до нашего времени. Ее приводит Афанасьев. В ней отсутствует прямолинейность и рисуется неоднозначный образ змея. Связь змея с красавицей изображается не как насилие с его стороны, а как измена женщины своему материнскому долгу.
Жили-были мать да сын. До семи лет сын грудь у матери сосал и вырос в могучего богатыря. Отправился богатырь жилище себе и матери искать. Вот нашел он прекрасный замок, очистил его от змеев и поселился в нем вместе с матерью. Однажды спустилась мать в глубокий погреб. Видит – в нем огромный змей на цепях висит. Говорит змей ласково матери богатыря: «Не бойся меня, красавица, я тебя замуж возьму, только дай мне испить водицы колодезной!» И привиделся змей матери таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Поддалась искушению мать богатыря, дала змею водицы испить. Он, испив, почуял в себе силу превеликую и порвал все цепи, его связывающие.
Стала мать богатыря к змею в глубокий подвал захаживать, когда ее сын на охоте бывал. Вместе они и порешили, как богатыря извести. По совету змея посылает мать своего сына за живой водицей. Должен сын матери принести поросенка от дикой свиньи, птицу волшебную и яблочки наливные молодильные. Совершая эти подвиги богатырские, путешествуя в далекие страны, подвергает богатырь себя смертельной опасности, но делает все, так как мать его велит. Помогает ему красная девица Неделька.
Вот вернулся он назад и принес матери то, что просила, лишь только воду живую и птицу волшебную прозорливая Неделька тайком подменила на обычную воду и обычную птицу. Тут мать своего сына шелковой нитью обвязала и змея лютого из подвала выпустила. Убили они богатыря, сердце его вынули и себе оставили, а тело его мертвое на куски изрубили и привязали к коню богатырскому, коня того на волю выпустили: беги, куда знаешь, с мертвым хозяином.
Конь прибежал с мертвым хозяином к Недельке. Неделька смочила тело живой водой, срослись все члены богатырские, и ожил богатырь. Но чует он, что сердце не бьется в его груди. Неделька и говорит ему: «Сердце твое у матери твоей хранится, что со змеем живет. Обрядись в лохмотья, измажь лицо сажей и иди к ним во дворец, поиграй на гусельках на их свадьбе, а в награду сердце свое богатырское потребуй!» Так и сделал богатырь. Обрядился он в платье нищенское, измазал лицо сажей, взял гусельки и под видом бродячего музыканта пришел во дворец на свадьбе змеиной играть. Мать и змей его и не признали. Пили они и веселились, под его музыку три дня плясали не переставая, так устали, что мочи нет; а ноги сами в пляс пускаются, не слушаются. А богатырь знай себе играет не переставая. Взмолились тут мать со змеем, просят перестать играть. А богатырь в награду сердце свое требует. Отдали ему его сердце. Взял он его и пошел со двора. Пришел он к Недельке. А та птицу волшебную выпустила из клетки; взяла та птица в клюв сердце богатырское и вставила его в грудь богатырскую. Забилось оно в тот же миг.
«Пойди теперь во дворец и убей змея злосчастного!» – говорит богатырю Неделька. Взял богатырь меч и пошел во дворец. Вошел он в палаты прекрасные, увидел свою мать на ложе со змеем лютым. Отсек он змею голову без сожаления. Однако тут мать узнала его и просит пощады у сына, слезами обливается. Дрогнула рука богатырская. В груди бьется сердце ретивое молодецкое; не может богатырь руку на мать родную поднять. Вышел он с матерью в поле и говорит ей: «Становись, матушка, рядом со мной, пусть меч сам найдет виноватого!» При этих словах он метнул меч свой в небо, над головой своей. Мать же близко, близко к сыну прижалась, обняла его руками крепко, крепко. Меч назад полетел, острым лезвием сверкнул и мимо головы молодецкой пронесся и срубил он с лету матери его голову.
В этой сказке мы, несомненно, видим древнейшие мотивы, которые восходят к древнему индоевропейскому культу змея.
Похожее предание о сыне-богатыре и матери его, изменившей со змеем, мы встречаем и в старинной черногорской песне. Эту песню приводит А. Н. Афанасьев в своей книге «Древо жизни». Однако вместо змея мать богатыря встречается с царем дивов.
Семьдесят дивов жили на высокой горе в студеной пещере. Богатырь Йован всех перебил, а вот самый главный из дивов успел скрыться. Он вошел в доверие к матери богатыря и ласковыми речами очаровал ее. Хитрая мать связала своего сына тетивой и передала своему любезному диву на съедение. Змей выколол глаза богатырю, но есть не стал. Слепой богатырь был исцелен горной вилой, которая сотворила ему два новых всевидящих глаза. Весьма интересно, что у сербов див – это злой великан, а у болгар дивом называют бурный вихрь. Вероятно, это имя восходит к древнему индоевропейскому имени бога Дьяус. Это божество у индоариев означало сияющее, дневное небо. Чаще всего Дьяус упоминается в связке с Притхиви – «мать-земля». Некогда они были слиты воедино, но затем по закону Варуны были разъединены. Этот космологический акт означал создание Вселенной из единого целого.