Андрей Богданов. Александр Невский
Заключение
Перед вами, надеюсь, уже прочтённая, – одна из немногих профессиональных книг об исторической личности, безусловно, известной каждому россиянину. Пока я работал над нею, мои сограждане назвали святого благоверного князя Александра Невского самым значительным для нас героем российской истории.
Как же так, удивились при этом известии мои добрые коллеги в Институте российской истории Российской Академии наук, ведь об Александре Ярославиче написано так мало, что солидные работы легко пересчитать по пальцам, а научных книг, почитай, и вовсе нет!? Честно говоря, и источников о жизни и деяниях великого князя не так уж много! Откуда такая популярность столь сложной фигуры, в которой даже мы, учёные, не можем до конца разобраться?!
Ошибка состоит в самой постановке вопроса: святой князь вовсе не популярен. К нему вообще нельзя отнести термины, применимые к современным политикам, ориентированным на западную культуру. Ничего не объясняет и тот факт, что Московское государство возглавили прямые потомки Александра и что именно к нему старались возвести своё родство завершившие объединение Руси Романовы. Ни великие князья московские, ни цари и императоры всея Руси не приложили чрезмерных усилий к укреплению всенародной славы своего предка. Конечно, образ, способный вдохновить православных россиян на подвиги, власти использовали всегда – в том числе и советские власти, когда не смогли без него обойтись. Но не они его создали, не они обеспечили Александру центральное место в русской истории и культуре.
Просто память о личности, воплотившей в себе единство русской государственности и православия, навеки закрепилась в душе народа как непоколебимый краеугольный камень национального самосознания. Не случайно спаситель веры и Отечества из крупнейшей в истории Руси катастрофы подвергался столь ожесточённым нападкам прозападных публицистов в ходе развала Советского Союза в 1990-х гг., когда политики откровенно выступили против своей страны, а уничтожению самой России мешало лишь то, что на Западе именуют «коллективной идентичностью», в данном случае – русского народа.
И тогда, я помню, далеко не все историки и публицисты нападали на святого князя с заданной (и оплаченной) целью. Многие очерняли и высмеивали Александра Невского по дурной интеллигентской привычке унижать общепринятые ценности тем более злобно, чем более эти ценности возвышенны, подобно тому, как Вольтер в XVIII в. яростно опошлял образ французской идентичности – святую мученицу Жанну д’Арк. Во Франции, как известно, эти псевдоинтеллектуальные игры закончились революцией, кровавым террором и появлением нового, значительно более спорного идола – Наполеона.
Но образ Александра Невского в нашем самосознании оказался намного более прочным, чем представлялось тем, кому он веками был страшно неудобен. После бесславного завершения вакханалии 1990-х этот феномен был исследован в самой большой книге, посвящённой святому князю. Почти на шестистах страницах немецкий историк пытался понять и объяснить своим коллегам, почему образ святого князя пережил века и чем он так дорог русским. Это основательное исследование полезно для тех, кто хочет понять, насколько западным авторам сложно разобраться в нашем образе мысли и понимании мира[215].
К тому же князь – далеко не единственный из сонма святых защитников Отечества, заступников Руси перед престолом Господа. Равноапостольная княгиня Ольга и Феодосий Печерский, святые Борис и Глеб, Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, десятки общерусских и масса местночтимых подвижников живут в душе русского народа из века в век, формируя представление о Родине, о долге, об идеалах добра. Попытка объяснить наше миропонимание тем, какие там указания даёт очередная власть или как велит мыслить вошедший в моду автор, вызывает у моих соотечественников в лучшем случае весёлое удивление.
Но особенно забавляют нелепые усилия перенести на нашу почву западные идеи шовинизма, национальной нетерпимости, порождённые духовной слабостью и страхом перед окружающим миром. Ведь русская душа никогда не пыталась возвыситься за счёт унижения других, мы всегда были открыты для представителей иных культур – и только крестоносцы, с наивной наглостью пытавшиеся растоптать наши святыни, заставляли нас временами обнажать светлый меч князя Александра.
Как историка меня волнует в исследовании одно – правда. В этой книге мы совершили путешествие в реальный мир Александра Ярославича Невского: жестокий, но возвышенный прекрасными подвигами; пугающий, но спасенный величайшим мужеством. Я был объективен, ничего не скрывая, и, в то же время, помня, к какой святыне прикасаюсь. В конце концов, пытаясь понять человека, память о котором стала частью нашей души, мы лучше поймём самих себя.
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 1990
Заключение
Перед вами, надеюсь, уже прочтённая, – одна из немногих профессиональных книг об исторической личности, безусловно, известной каждому россиянину. Пока я работал над нею, мои сограждане назвали святого благоверного князя Александра Невского самым значительным для нас героем российской истории.
Как же так, удивились при этом известии мои добрые коллеги в Институте российской истории Российской Академии наук, ведь об Александре Ярославиче написано так мало, что солидные работы легко пересчитать по пальцам, а научных книг, почитай, и вовсе нет!? Честно говоря, и источников о жизни и деяниях великого князя не так уж много! Откуда такая популярность столь сложной фигуры, в которой даже мы, учёные, не можем до конца разобраться?!
Ошибка состоит в самой постановке вопроса: святой князь вовсе не популярен. К нему вообще нельзя отнести термины, применимые к современным политикам, ориентированным на западную культуру. Ничего не объясняет и тот факт, что Московское государство возглавили прямые потомки Александра и что именно к нему старались возвести своё родство завершившие объединение Руси Романовы. Ни великие князья московские, ни цари и императоры всея Руси не приложили чрезмерных усилий к укреплению всенародной славы своего предка. Конечно, образ, способный вдохновить православных россиян на подвиги, власти использовали всегда – в том числе и советские власти, когда не смогли без него обойтись. Но не они его создали, не они обеспечили Александру центральное место в русской истории и культуре.
Просто память о личности, воплотившей в себе единство русской государственности и православия, навеки закрепилась в душе народа как непоколебимый краеугольный камень национального самосознания. Не случайно спаситель веры и Отечества из крупнейшей в истории Руси катастрофы подвергался столь ожесточённым нападкам прозападных публицистов в ходе развала Советского Союза в 1990-х гг., когда политики откровенно выступили против своей страны, а уничтожению самой России мешало лишь то, что на Западе именуют «коллективной идентичностью», в данном случае – русского народа.
И тогда, я помню, далеко не все историки и публицисты нападали на святого князя с заданной (и оплаченной) целью. Многие очерняли и высмеивали Александра Невского по дурной интеллигентской привычке унижать общепринятые ценности тем более злобно, чем более эти ценности возвышенны, подобно тому, как Вольтер в XVIII в. яростно опошлял образ французской идентичности – святую мученицу Жанну д’Арк. Во Франции, как известно, эти псевдоинтеллектуальные игры закончились революцией, кровавым террором и появлением нового, значительно более спорного идола – Наполеона.
Но образ Александра Невского в нашем самосознании оказался намного более прочным, чем представлялось тем, кому он веками был страшно неудобен. После бесславного завершения вакханалии 1990-х этот феномен был исследован в самой большой книге, посвящённой святому князю. Почти на шестистах страницах немецкий историк пытался понять и объяснить своим коллегам, почему образ святого князя пережил века и чем он так дорог русским. Это основательное исследование полезно для тех, кто хочет понять, насколько западным авторам сложно разобраться в нашем образе мысли и понимании мира[215].
К тому же князь – далеко не единственный из сонма святых защитников Отечества, заступников Руси перед престолом Господа. Равноапостольная княгиня Ольга и Феодосий Печерский, святые Борис и Глеб, Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, десятки общерусских и масса местночтимых подвижников живут в душе русского народа из века в век, формируя представление о Родине, о долге, об идеалах добра. Попытка объяснить наше миропонимание тем, какие там указания даёт очередная власть или как велит мыслить вошедший в моду автор, вызывает у моих соотечественников в лучшем случае весёлое удивление.
Но особенно забавляют нелепые усилия перенести на нашу почву западные идеи шовинизма, национальной нетерпимости, порождённые духовной слабостью и страхом перед окружающим миром. Ведь русская душа никогда не пыталась возвыситься за счёт унижения других, мы всегда были открыты для представителей иных культур – и только крестоносцы, с наивной наглостью пытавшиеся растоптать наши святыни, заставляли нас временами обнажать светлый меч князя Александра.
Как историка меня волнует в исследовании одно – правда. В этой книге мы совершили путешествие в реальный мир Александра Ярославича Невского: жестокий, но возвышенный прекрасными подвигами; пугающий, но спасенный величайшим мужеством. Я был объективен, ничего не скрывая, и, в то же время, помня, к какой святыне прикасаюсь. В конце концов, пытаясь понять человека, память о котором стала частью нашей души, мы лучше поймём самих себя.
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 1990